Первый день июля сорок второго пронизывал беспощадным штормовым ветром. Ночью по приказу Москвы с мыса Херсонес на подводных лодках и нескольких транспортных самолётах были вывезены высшие командиры и комиссары СОР, командиры дивизий, командование флота, партийное руководство и чины НКВД — всего 498 человек, а также около трёх тонн документов и ценностей. Всё менее ценное - раненые в подвалах, штольнях и все еще ведущие бои пехотинцы, были оставлены на берегу с приказом «…сражаться до последней возможности».

Василий Сучков и его родной брат Ефрем были одними из тридцати тысяч брошенных на произвол судьбы бойцами Приморской армии. Оставшись без боеприпасов, провизии и пресной воды морские пехотинцы столпились на берегу, напрасно ожидая своей эвакуации. Последний корабль по штормовым волнам ушел несколько часов назад. Пытаясь забраться на него, бойцы ринулись на деревянный причал, который рухнул под натиском людских тел. Теперь вдоль берега под скалами, насколько хватало глаз, узкая кромка была устлана мертвыми телами и остатками бревен. Единственная возможность выбраться – прорваться в горы, через заминированные немцами участки суши. В нагрудном кармане Василия лежала потертая фотокарточка, с которой безмятежно улыбался его четырехлетний сынишка, сидя на деревянной лошадке старенького Бакинского фотосалона. Казалось, что этот маленький кусочек картона какой-то магической силой поддерживал измученное сражениями тело.

«Вся жизнь впереди…» - думал рядовой, прижимая руку к карману гимнастерки и осторожно переступая по холодной земле. «Вся жизнь впереди…»- и он практически ощущал теплое прикосновение влажных маленьких ладошек на своей шее. «Вся жизнь впереди…» - невольно улыбался он, вспоминая искрящееся любопытство в широко распахнутых детских глазах – точной копии его карих глаз. Только бы выжить, прижать к груди сынишку и утонуть лицом в темных всклокоченных кудряшках, которые так пахнут родным домом, каштановым цветом и выпечкой его любимой жены-хозяйки. И забыть обо всех ужасах войны, которые никак не могли уложиться в его сознании миролюбивого человека. «Вся жизнь впереди…»- шептал он потрескавшимися обветренными губами…

Вспышка разноцветной яркой болью осветило его тело. Немецкая мина разорвала тридцатисемилетнюю жизнь на калейдоскопные кусочки, которые теперь в узор под названием «Все впереди» сложить стало невозможно. Он умирал целые сутки. Умирал с достоинством, как могут умирать только настоящие русские мужчины. Не издал ни звука, когда без наркоза простой ножовкой ему отпиливали остатки ноги и руки. Не проронил ни слезинки, терпя нечеловеческую боль и тихо истекая кровью. «Ефрем…» -шептал он из последних сил-«Только об одном прошу… Воспитай Толю как своего сына… Настоящим человеком… И фотографию не забирай, пусть со мной будет …» Так и умер, прижимая карточку к сердцу единственной рукой. Через беззаботную детскую улыбку, остывая, улетали в серое крымское небо огромная вера в светлое будущее и неистребимое желание жить.

Может быть потому, что так и осталась на сердце отца его детская фотография, Анатолий всю свою жизнь чувствовал незримую защиту родного человека и жил так, чтобы отец мог испытывать гордость за него. Он вырос настоящим человеком и воспитал своих детей и внуков такими же настоящими людьми.

Особой гордостью для дедушки Анатолия стал его внук – Алексей Матиас. Очень часто Алеша слушал песни дедушкиного сочинения на военную тематику. Став певцом, Алексей решил дать новую жизнь одной из песен, которую дед написал, будучи в возрасте своего погибшего отца - фронтовому вальсу «И вся жизнь впереди». Благодаря Алексею и большим стараниям его продюсера Влада Багинского, песня, пролежавшая в архиве почти сорок лет, обрела свою вторую жизнь.

9 мая 2013 года Алеша с двумя своими дедушками исполнил эту светлую песню на первом Национальном канале.

Спасибо Алеше и Владу Багинскому, что фронтовой вальс нашел своих благодарных слушателей. И вся жизнь впереди…

Светлой памяти Василия Савельевича Сучкова посвящается…