Моя биография

Я вырос в маленьком городе Николаеве в сорока километрах от Львова. 22 марта 1985 года городской роддом был закрыт на ремонт и моя мама родила во Львове. Большими хлопьями медленно падал никому не нужный но такой красивый мартовский снег. И каждый год в день моего рождения все, кто разделяет со мной этот праздник с надеждой выглядывают утром в окно...

Мои родители врачи. Они познакомились во время учебы во Львовском национальном медицинском университете. Мама приехала на западную Украину из города Дербент, Дагестанской АССР. Ее отец азербайджанец, а мама на половину украинка и гречанка. Всю жизнь родители проработали врачами в нашем городе. Мой дедушка по отцовской линии был военным. Папа родился в городе Бендеры Молдавской ССР и часто переезжал, окончив школу в городе Севастополь. В детстве я много проводил времени у дедушек и бабушек на Каспии и в Крыму и с морем у меня сложились особые отношения.

В 5 лет я пошел в художественную школу на класс фортепиано и живописи. С тех пор живопись и музыка — это мой воздух: терапия и образ жизни, метод рефлексии на окружающий мир, природу, других людей. Родители очень много внимания уделяла тому, как нужно понимать природу. Через много лет, преподавая в Харькове в детском саду при Гимназии “Вересень” разработанный мною “Урок развития ассоциативного мышления” я по сути систематизировал то, что доносила до меня в детстве мама. Суть урока заключалась в том, чтоб дети не ограничивали себя условностями этого мира — в том числе физического. Например, на уроке мы рисовали те невидимые части деревьев и домов, которые уходят в землю или определяли цвет взятой ноты и пробовали писать свою удивительную музыку, будто картину и прочее прочее.

Я очень удачливый человек! На моем пути я встретил большое количество учителей. Некоторых из них с детства я воспринимал частью своей семьи и если бы когда-нибудь мне вручали на большой сцене одну из заветных в мире искусства статуэток, я не имел бы права не упомянуть этих людей в своей речи. Но, безусловно, тот труд, который вложили в меня и в мою любимую сестрицу Марию родители (которая , между прочим, впоследствии окончила Кембридж и Гарвард, получив полностью покрывающую все расходы степендию) — сложно оценить, взвесить и обмерять. Представьте себе, что в 2х комнатной хрущевке каждый день после многочисленных занятий в разнообразных кружках и секциях (куда нужно было нас водить)

 

 родители ежедневно были вынуждены слушать 2 часа моих занятий на пианино к дополнению к 2м часам занятий моей сестры. И не просто слушать, а быть активным участником этого процесса. Кроме того нужно было нас кормит и одевать, — не самая простая задача для среднестатистической семьи в девяностые. И мы никогда не чувствовали нужду. Когда стало очень сложно жить, — родители уезжали фарцовщиками в Польшу продавать бракованные вазы Николаевского стекольного завода, выдавая их за уникальный хендмейд украинских стеклодувов.

С ранних лет на вопрос “Кем ты будешь, когда вырастешь?” я автоматически отвечал — “Врачем, как папа!”

Отец в нашей семье, как и положенно, был примером для меня. Пожалуй, чтоб описать папу я расскажу одну короткую историю.

Отец был строг и я подчинялся ему на 320%. Однажды в нашем городке во время акции “Украина без Кучмы” проходил областной конкурс поэтов. Не смотря на весьма юный возраст я написал довольно таки едкий стих на политическую тему. Не помню весь его текст, но оканчивался он примерно так: “... геть Кучму, геть катів/ І довести собі і показати світу/ Що є любов в серцях шенченківських синів/ Та вже зробили крок/ Назад шляху немає!/ Лиш в полум’ї не встигли розплющити очей/ Тож нищимо братів, а ворогів минаєм!/ Із соромом будуємо історію дітей!” За этот стих я бы с удовольствием сейчас извинился перед уважаемым Леонидом Даниловичем, поскольку — это крайняя форма невежества оскорблять людей, с которыми ты даже не знаком.

Надеюсь, мой поступок можно оправдать молодостью и наивностью (как и умонастроения большинства психологически подавленных и обманутых граждан современной Украины). Уже выходя из дома, я встретил отца, который поинтересовался, куда я так тороплюсь. Я прочитал ему стих, который приготовил для конкурса. Отец задумался и сказал, что он не может мне запретить проявлять свою политическую позицию, но после этого вечера (поскольку мероприятие было совсем не детским) он может потерять работу. “Решай сам, ты уже взрослый” — сказал папа. Мне тогда не хватило мозгов и я прочел стих. Старики аплодировали стоя со слезами на глазах. Я кайфовал и чувствовал себя большим патриотом, революционером и вообще молодцом. Оглядываясь назад я оцениваю свои действия, как предательство на почве слабоумия, не более того. Но отец повел себя очень достойно и дал мне свободу выбора.

Но возвратимся к вопросу выбора профессии. Схема “... буду как папа” дала сбой в 8м классе. Я вдруг осознал, что биология, как и химия — это не мое. Кроме того, несмотря на гигантское собрание книг по медицине у нас в доме — я ничего не знал о работе врача, а больница в городе Николаеве — одно из самых неприятных мест, и то,

 

 что из него иногда выходят здоровые люди — само по себе является чудом. В общем я понял, что с медициной мне не по пути. В то же время в школе начали преподавать “Правоведение”. Я влюбился во все эти теории происхождения государства, концепции, принципы,... Выучил учебник почти на наизусть. И в один прекрасный день заявил окружающим, что выберу один из путей: 1) юриста, 2) художника или 3) священника. Семья у нас была не религиозной и, откровенно говоря, у меня нет ответа, почему я хотел стать священником (хотя по отцовской линии, все мужчины со стороны бабушки были священниками, в том числе священнослужителями высокого ранга).

Состоялась судьбоносная беседа с отцом, где была достигнута договоренность о том, что он возьмет меня на следующий ночной вызов (а вызывают его до сих пор на внеплановые операции через день). Цель акции была — прочувствовать профессию и если таки это мое — не откладывая в долгий ящик начать перенимать мастерство врача-гинеколога. В ту же ночь отца вызвали. Но мне, одетому и готовому к столь важному в моей жизни опыту, было велено немедленно лечь спать и не путаться под ногами. Засыпая, я принял решение стать юристом.

Стоит отметить, что в Китае через много лет меня таки увлекла в свои тайны китайско-тибетская медицина, а практика цигун и йоги постепенно стала образом жизни. В какой-то момент я даже усомнился в правильности моего выбора профессии.

А в тот вечер я не понимал, как и тысячи подростков, что юрист в нашей стране — это не тот человек, который кричит в суде при скоплении восторженных людей: “Протестую Ваша честь”! Так же я не понимал, что заученный мною из учебника “Правоведение” материал — это основы философии, политологии и теории государства и права... И все это соприкасается с украинским законодательством (и еще в меньшей степени, с нашей действительностью) лишь по касательной.

... уже через 3 года я мчался на поезде в Харьков, которому суждено было стать моим вторым домом.

Я не вполне осознавал, что еду поступать не просто в юридический, а на факультет, где последующих 5 лет в суровой мужской компании мне придется бесплатно в кирзаках и военном ХБ в свободное от учебы время копать, строить, отгребать снег и учиться самому не востребованному в мире навыку — ходить строевым шагом. Но это случилось и я не о чем не жалею. Ну разве что самую малость. Взамен на свободу я получил сослуживцев, которых считаю братьями, беру в кумовья (ну или они меня) и мысленно всегда желаю им счастья. Еще в школе я создавал какие-то музыкальные коллективы, писал первые песни, рисовал на партах под заказ одноклассникам мало

похожие портреты их и собственных возлюбленных, печатал в местной газете “Громада” первые стишки и с огоньком, облачившись в красный дагестанский ковер-сумах, играл царя Ирода в рождественских Вертепах. Собственно в университете я продолжил заниматься тем же. Параллельно с обучением в Харьковской юридической Академии мне удалось поступить в Национальный университет имени Каразина на факультет иностранных языков, где я с боем изучал английский, немецкий и японский языки. Выбор японского языка в качестве третего иностранного был роковой ошибкой. Как сейчас помню: стою на 7м этаже центрального корпуса Университета и разглядываю выведенные аккуратным почерком 3 большие плаката — информацию для студентов 3го курса заочного факультета. Предлагался для изучения один из 3х иностранных языков: китайский, японский и арабский. “Ну китайский мне точно не пригодится” — размышлял я. “Арабский грубоват... А по японски я хоть до 10ти считать умею ” (остался навык после длительного занятия японскими боевыми искусствами). Ошибся, ... скажу я вам, оглядываясь с высоты 10 лет Китая в прошлое...

На первом курсе в библиотеке я познакомился с самой красивой девушкой Академии, которая впоследствии стала моей женой и вдохновительницей первых “человеческих” песен. Детей у нас не было и пробыв вместе 5 лет с момента знакомства мы расстались по одному Богу понятным причинам. Эти причины впоследствии я и “подобные мне по духу” стали называть кармическими, что сильно упростило жизнь.

С тех пор карма подарила мне и других замечательных женщин, которых сложно спрятать за текстами моих песен и опубликованных стихов.

Развод стал водоразделом в жизни. Я искал себя в духовных практиках, профессиях и философиях; перестал есть мясо; употреблять алкоголь и вообще сделал шаг в сторону. Это способствовало появлению в моей жизни новых замечательных людей, книг, новых целей и увлечений.

Карьеру я не пустил в русло воинской службы и откололся от правоохранительной системы. Создал юридическую фирму и несколько проектов не коммерческого толка, одним из которых стала украинско-немецкая общественная организация “МультиКультиУА”. Юридическая практика откровенно не клеилась. Наши первые посетители хотели подавать иски на президентов и соседей, и в большинстве своем были постоянными клиентами психиатрических клиник города.

Первые крупные дела мы получили с условием, что нужно будет ехать и разбираться с китайскими аферистами-мафиози на территории Китая. И так началась моя “Китайская песня”. Я влюбился в эту страну и почувствовал, что и Китай меня принимает, а это важно...

 

 В какой то момент я стал представителем Харьковской торгово- промышленной палаты и еще несколько раз посетил эту удивительную страну. Все поездки были просто нафаршированными интересными встречами, яркими событиями, влюбленностями и даже остросюжетными детективными историями, которые когда-нибудь дождутся часа своей экранизации.

Параллельно я писал песни, снял несколько музыкальных клипов (один из них на песню “Ната” по-моему до сих пор показывают по харьковскому телевидению). Переодически мы выступали в андеграундных заведениях Харькова. Также мне удалось поступить в аспирантуру на кафедру Теории государства и права Национальной Юридической академии имени Ярослава Мудрого. Наука всегда вдохновляла меня. Занятие наукой переводит тебя в определенную элитарную касту и очень тешит и без того раздутое “Я”.

Выбор кафедры был обусловлен тем, что еще на последнем курсе академии, параллельно с уже упомянутой работой в детском саду я преподавал в той же гимназии “политологию-лайт” школьникам. (Не помню почему я начал этим заниматься, возможно просто ради денег). Так что аспирантура была для меня приятным развлечением. Я даже сделал порядка 15-20 никому в этом мире ненужных публикаций и, слава тебе Господи, не защитился по причине уезда в Китай. А иначе было бы очень стыдно вписывать в визитку незаслуженное PHD.

Через какое-то время после поисков и метаний, судьба меня свела с руководством Корпорации “ФЕД”. Им нужен был представитель в Китае. А мне нужен был “ФЕД”, — коллектив которого за столько лет стал моей семьей. В какой-то момент я осознал, как круто попал — моими коллегами оказались гении, которые отправляют спутники и самолеты в небо и стоят на острие развития мировой науки и техники. Хочется верить, что за 10 лет работы я оправдал свое присутствие в рядах этих достойных людей. Кроме того руководство предприятия всячески поощряет мои творческие поиски и даже оплатила тираж в 3100 экземпляров книги детских стихов, которую я начал писать еще работая в детском саду, но довел до ума и самостоятельно проиллюстрировал уже находясь в Китае при поддержке (финансовой и моральной радного ФЭДа). Весь тираж мы подарили на Новый Год нашим сотрудникам и их детям и внукам.Также книги были розданы в детских домах, которые содержит наше предприятие.

Надо сказать, что интуиция у меня всегда работала хорошо. Я знал, что Китай в моей жизни случится — и он случился. Когда я устраивался на работу в моем резюме было написано:“базовое владение китайским языком”. Это была лож. Но видимо взяли меня на работу все-таки и по другим причинам. А язык я выучил. Но уже находясь в языковой среде.

 

 Вообще врать во благо я умел с раннего детства. По буддистскому учению дхармы: единственная причина лжи — страх. Вспомните это, когда в следующий раз будете ругать ребенка за обман.

Наверное, самый яркий пример моей “лжи во благо” — это история, которая произошла в Харькове в 2009м году. Однокурсница по инязу работала в общественной организации. К ним приехала группа иностранных студентов из Японии, Кореи, Великобритании, США, Польши и других стран. Но оказалось, что найти человека, который смог бы на английском языке гостям поведать историю города — не так то просто. Попросили меня. И я, почему-то, согласился. Но когда я увидел лица моих “слушателей”, я вдруг вспомнил, что ничего не знаю о нашем замечательном городе, кроме каких-то банальностей и очевидностей.

И тут я вспомнил, как раньше рассказывал своей девушке о том, что под фонтаном есть маленькая дверь, которая ведет в маленькую комнату, где живет маленький человек. В его обязанности входит ремонтировать фонтан, а еще он собирает потерянные гражданами вещи, которые представляют для собственников большую ценность и старается вернуть им утерянное, тайком проникая в их жилища. Девушка верила. Потому, что в такие вещи хочется верить и они украшают мир внутри нас и украшают город.

И первое, что я сказал после того, как поприветствовал своих гостей было : “Обратите внимание на эту крошечную дверцу в основании фонтана”. Дальше историю вы знаете.

После фонтана мы отправились смотреть дома, где жили на ходу вымышленные мною герои со своими именами, историями жизни, датами рождения и смерти, привычками и т.д. Например, в одном из домов на противоположной стороне реки Лопань когда-то жил придуманный мною на ходу японский сумоист. Его взяли в плен в русско-японскую. Он был таким большим, что с собой ему разрешили забрать все его шелковые халаты. Японцу было сложно выживать. Он так и не научился хорошо говорить по русски. Но его подкармливали соседи. А за это сумоист учил делать детишек арегами из цветной бумаги. А еще толстяк был влюблен в местную девушку Нину, — “которая жила вон в том доме”, — и каждый вечер оставлял под ее дверью сделанную с необыкновенным мастерством бумажную розу. История переходила в историю, а мы от дома к дому. Иностранцы то плакали, то смеялись. Экскурсия закончилась и я не посчитал нужным говорить, что все это было всего лишь плодом моей бурной фантазии. В это сложно поверить, но иностранцы, и даже украинские сопровождающие всё принимали за чистую монету и округляя глаза спрашивали меня: “Откуда ты все это знаешь???”. А я отвечал, что просто очень люблю наш город. И это была чистой воды правда. Единственная правда.

В тот день я понял, как здорово создавать свою реальность. У меня появилась мечта о собственном театре, которая воплотилась недавно в Пекине,— с близкими мне друзьями мы соединяем наши музыкальные выступления с театральными перфоменсами в рамках проекта, который я назвал театр ЖРК (Женится ради контрабаса).

Пекин. В Пекине я сколотил несколько составов своей группы. В разное время со мной играли представители многих стран Азии, Африки, Америки, Европы. Мы поем на украинском, русском, английском и китайском языках. Есть какие-то вкрапления на урду и польском. На сегодняшний день костяком группы, которую я много лет назад в Харькове назвал “Любов мольфара” играют талантливые ребята из Украины и России. Все-таки комфортно общаться на одном языке.

Во время своих нечастых визитов в Украину я записываю музыку на родной студии МАРТ в городе Харькове, а также во Львове у ребят на “Роксе”. И я живу, собственно, этими моментами, когда песни, которые придумываются почти ежедневно в моей голове получают рождение и могут быть услышаны ВАМИ! Это самое важное в моей жизни — иметь возможность сделать этот мир лучше через свое творчество, — поскольку ничего лучше чем мои песенки, картинки, сценарии для фильмов и спектаклей, стишки я, по ощущениям, не делаю. Нет, конечно у меня есть работа и бизнес, который кормит и помогает кормить множеству сотрудников нашего предприятия свои семьи (важно отметить то, что компания ФЕД является одним из самых крупных налогоплательщиков области и одним из немногих предприятий Украины за которые по прежнему переполняет гордость). Но, на моем месте может оказаться и более достойный и опытный сотрудник, который принесет еще больше пользы украинскому и китайскому авиапрому и отечественной экономике. А вот стишки за меня писать некому.

За 10 лет я посетил множество стран. Но ближе всего по духу мне оказались Индия, Иран, Пакистан, Непал, Тибет и Турция. Я много бываю в этих странах и охочусь в них за уникальными древними национальными музыкальными инструментами, коих в моей маленькой коллекции уже очень много. Все эти инструменты — личности со своей историей. Это моя страсть и моя болезнь, по ощущением — не излечимая болезнь. Гости, которые приходят в мое традиционное китайское жилище в сердце Пекина всегда задают один и тот же вопрос: “Как же ты все это с собой заберешь в Украину?!”. C Божьей помощью!

Более 5ти лет жизни я плотно взаимодействовал с исламской культурой Пакистана. История закончилась неудачным сватовством в городе Исламабаде. Мне отказали, поскольку я так и не принял ислам, хотя очень углубился на пути его понимания. Но этот этап жизни

 

 подарил мне множество песен на пакистанскую тематику, такие, как “Пакистан манушь” и “Исламабад”.

Второй моей слабостью являются иностранные языки. В свободное время и при удобной возможности приехать в Иран я изучаю фарси — язык суфийских мудрецов, древней персидских поэтов. Так же я могу понять базовые вещи на урду и хинди. И если Бог подарит мне такую возможность, хотел бы украсить свой арсенал когда-то столь решительно отсеченным арабским, тибетским и санскритом.

Несколько лет назад в индийском городе Врендаван вайшнавский проповедник Олег Торсунов порекомендовал мне создать в Пекине очаг его клуба “Благость”. Как получилось так получилось, и вместо “Благости” при поддержке “Украинского дома в Пекине” Посольства я организовал и провел 17 заседаний “Клуба духовного развития”. Суть проекта в том, что на бесплатной основе перед интересующимися выступает какой-нибудь интересный человек, обладающий духовным знанием, интуицией и жизненным опытом. Находить таких людей не просто и еще сложнее находить время в плотном графике для управления этим проектом. Но, меня не покидает оптимизм и в этом вопросе!

Описанное выше является частью истории и сегодняшнего дня. Но больше можно узнать из песен. Очень хочется верить, что Вы познакомитесь со мной через тексты и музыку, которые в первую очередь принадлежат Вам, а потом уже мне!

И что бы я не делал в дальнейшем. Какие бы фирмы не создавал, какие бы проекты не делал, какие бы контракты не заключал, — мое сердце будет принадлежать сцене и вашим душам, дорогие мои слушатели! Я зависим от сцены, как наркоман от героина. И только на сцене я чувствую себя собой. Иногда мне кажется, что я нахожусь в момент выступления между этим миром и миром вечности и любви.

Будте счастливы, ищите себя и светите маяками тем, кто нуждается в вашей помощи!

Рой Олег (Любов мольфара) 9 марта 2019года

Пекин