Паническая красота: Пунцовое солнце

Злость придала мне сил, хотя хотелось со всех ног бежать от этого общества и его сдерживаемого бешенства. Они однажды сделали удар по моей любвеобильности и это было серъёзной ошибкой даже тогда. На этот раз ошибка грозит им катастрофой. Ультиматум… И смысл этого ультиматума при всей его завуалированности был абсолютно ясен им.
Медленно проходили дни и мгновенно пролетали рассветы, но и те звуки, которые сопутствовали им, не принесли мне облегчения. Всегда стоя у окна и глядя на покрытую зыбью воду канала, я в глубоком отчаянии слушал хриплые крики чаек. Иногда за окном лил дождь, словно вознамерившийся очистить землю от такого мерзкого окружения. Это было единственное, что заставляло меня улыбаться.
Уже наступил вечер, и поднявшийся ветер перенёс всю мою радость через образовавшийся проём ужаса. Я беспомощно наблюдал за тем, как пресловутое вместилище разврата снова запылало, заставив общество обратиться в паническое бегство. Да, было ещё много случаев перегрева, ожогов и несчастий, вызванных безумием толпы, которая сметала всё на своём пути.
Почти восемь часов. Пунцовое солнце медленно закатилось за горы. Небо над головой приобрело адский оттенок: бушующее на земле пламя бросало ослепительные отблески на лёгкие перистые облачка.

* * *

Я неохотно проснулся на рассвете. Ещё один день. Иногда я желал, чтобы время остановилось, хотя бы ровно на столько, чтобы дать мне возможность собраться с мыслями.
В судорожном, неудержимом волнении я бросился к окну и выглянул наружу, в свежесть нового дня, рождающегося из солнечного света, синего неба и тающих туманов. Глубоко, прерывисто вздохнул и попытался понять какой ошеломляющий оборот приняли события вчерашнего дня, — мне было невыносимо вспоминать это. Меня одолевали самые противоречивые эмоции.
Помню, что вчера почувствовал неудержимое желание напиться. Помню девушку. Меня возбуждали не столько её действия, сколько её слова и округлая, соблазнительная грудь. Позже она просто произнесла моё имя, придав ему интонацию мольбы.
Я чувствовал как моя мужская природа заявляет о себе, требуя удовлетворения. Я дал этой игре зайти слишком далеко: теперь было глупо поворачивать назад. Я опустился на кровать и стал ждать. Девушка встала передо мной на колени и занялась тем, что, видимо, у неё всегда получалось лучше всего.
Её пухлая грудь поднималась и опускалась. Я с мрачным удовлетворением наблюдал, как она откинула назад голову и часто, прерывисто задышала. Её чудовищную страсть разжигали грубые прикосновения. Я закрыл глаза.
Открыв глаза я снова увидел комнату, наполненную ослепительным солнечным светом. Подошёл к столу и жадно схватил бутылку виски, на дне которой ещё что-то осталось. «Я влюбился в её слова» — сказал я себе и опустошил бутыль.